В ночь на 9 января на горе Отдельная под Норильском сошла лавина. Всё произошло в районе 01:30. В результате под завалами оказалась территория в 300 квадратов, где до этого находились 6 туристических домиков. В ловушке оказались люди. Сотни добровольцев и сотрудников спецслужб бросились в ночь помогать откапывать завалы. Там же оказалась жительница Норильска Аксинья Вольская с мужем Альбертом. Как все происходило — далее с ее слов.
— Мы с мужем Альбертом были в числе добровольцев на Горе Отдельной после схода лавины. Информацию мы увидели около полуночи и выехали на место сразу. У нас — внедорожник, лопаты, чай, плед. Но этого оказалось недостаточно.Конечно, никого на авто не пускали. Нашли карман, поставили машину, чтобы не мешать проезду спецтехники, взяли лопаты и пошли пешком.⠀
Нас никто не останавливал и не спрашивал. С часа ночи до 6 утра мы копали. Около 3–4 утра нашли живого мальчика. Но сначала было не понятно, женщина ли это или подросток. Отсюда двойная информация о двух живых пострадавших. Больше при нас не нашли никого.Мы уехали после 6 утра.⠀ С чем столкнулся, понимаешь уже по дороге пешком на гору. Сильный ветер, снег в лицо, плохая видимость. Идти с лопатой по снегу вверх уже тяжело. Добравшись, сначала не понимаешь, что делать. Обломки, тонны снега, спец техника, спасатели, полиция, медики.⠀
Но без волонтёров личного состава, прямо скажем, очень мало для такого масштаба. На месте мне казалось, что и добровольцев не хватает, хотя люди стояли и копали в шаге друг от друга. ⠀
По организации ты должен понять сам и присоединиться. Люди подходили и спрашивали, где копать, что делать. Не хватало организации. Встать рядами и копать дружно — одни возле обломков, следующие откидывают снег и так далее.⠀
На деле просто интуитивно копали, где по ситуации были нужны. Может организация и была в самом начале, каждому прибывшему не объяснишь в отдельном порядке, что делать. Люди, добровольцы — сами говорили прибывшим, что делать. ⠀⠀Мы откидывали снег «на дорогу», чтобы техника могла убрать. Замирали, слушали телефон под снегом — безуспешно.⠀
Лавина хоть и сухая, но снег утрамбовался под собственной тяжестью. Откопав в глубину человеческий рост, натыкаешься на обломки и понимаешь, что там внизу ещё как минимум метра два. ⠀
Я описываю наши ощущения, из того, что происходило и что мы делали. Кто-то в толпе кричал, что слышат внизу признаки жизни. Снова звонили на телефон, звонок проходил, замирали все — люди, техника. Слушали. Неслышно. Воет ветер.
Не хватало балаклавы или горнолыхных очков и масок. Варежки и шарф у меня быстро намокли и задубели. Ноги начали мерзнуть примерно через 3–4 часа. Какое-то время было терпимо. Сначала жарко — двигаешься постоянно. Потом начинаешь замерзать, потому что вспотел.
Кто-то носил чай в термосе тем, кто копает. От чая становилось легче и теплее, и таял снег на ресницах. Ресницы слиплись еще при подходе к горе и так и остались во льду. Я грелась за 5 часов 2 раза. Первый раз в машине спасателей, когда достали мальчика и передали скорой. И тогда пошла двойная информация о том, кого достали. При мне полиция связывалась с больницей, но скорая туда еще не доехала. Поэтому я передала про то, что слышала. Потом я ушла копать дальше. Копали в районе, где нашли мальчика, под снегом еще были обломки пола, ленолеум, детская одежда на годика полтора — два.
Я остановилась, сил уже не было копать. Я не знала, сколько времени прошло. Какая-то девушка сказала, что можно согреться в центральном доме. Где дом — не понятно, темно, метель, полная дезориентация. Я пошла за ней. Отойдя от техники, от которой идет свет, попадаешь в кромешную тьму. Она взяла меня за руку, и мы ускорили шаг. Снег глубокий, проваливаешься. За нами шли два сотрудника полиции. Они, к слову, одеты были совершенно не по погоде и готовы не были, но копали, как все. Обычная форменная зимняя одежда не подходит под эти условия. Мы были одеты лучше, но мы и замерзли, хоть знаем, что тундра, север.
В доме тоже не было электричества, но он не остыл до конца. Я сняла мокрые валенки, шапку, шарф, варежки. Сушить, конечно, негде. Эта девушка растирала мне отмороженную ногу. Еще две другие налили чай и предложили поесть. Вот тогда я посмотрела на часы и ужаснулась, сколько времени прошло. А Альберт не отдохнул ни разу, ни разу не зашел погреться. Я сидела и понимала, что согреться уже не могу, потрескались пальцы на руках.
Ребята показывали фотографии, найденных в снегу. Я никого не знала.
Посидела, оделась и пошла к мужу. Мы приняли решение ехать домой. За это решение даже было стыдно. Мне. Где-то внутри. Но я больше не могла. Внутреннего желания помочь оказалось больше, чем физических возможностей.
Успокаиваю себя, что при нас нашли живого мальчика. Что я передала скорой пледы, которые кто-то принес и положил как раз там, где я копала. Что, может быть, все не зря и наша посильная помощь была не напрасной.
Свежие комментарии